АНАЛИЗ ЖАНРА

Красный круг по небу катается (коми-пермяцкие загадки: сборник фольклорных текстов и комментарии)

Загадка как жанр устного поэтического творчества коми-пермяков остается востребованной и динамично развивающейся. Конечно, ее роль в начале XXI слотелия во многом уступает прошлой: исчезает ритуальная практика загадывания загадок, незнакомыми становятся зашифрованные в загадке предметы быта и хозяйственные занятия. Тем не менее, загадка продолжает выполнять педагогические и, отчасти, мировоззренческие функции: передает опыт старших поколений младшему, учит образному мышлению. Сегодня помимо народных загадок появляется много авторских, литературных текстов на коми-пермяцком языке, которые включаются в образовательный процесс и народный обиход.
История собирания и изучения коми-пермяцкой загадки. Коми-пермяцкая загадка, как и многие другие фольклорные жанры народа, долгое время не была предметом особого изучения. Тексты загадок фиксировались разными исследователями – фольклористами, языковедами, этнографами, – как яркие примеры народного творчества. Первая известная публикация коми-пермяцких загадок относится ко второй половине XIX века. Николай Рогов в книге «Опыт грамматики пермяцкого языка» (1860) приводит 29 загадок на коми-пермяцком языке с русским переводом. Их тексты были услышаны автором среди иньвенской (южной) группы народа. Загадки посвящены разным темам. Следующие новые опубликованные тексты появляются уже в конце XIX века в «Первой книге для чтения в пермяцких школах», составленной учителем Е. Поповым (1893) . В книге для учащихся предлагается 14 загадок на коми-пермяцком языке. В 1903 году вышел этнографический очерк В. М. Яновича «Пермяки», включивший 15 загадок, записанных автором на русском языке с передачей фонетических особенностей речи коми-пермяков.
Другие известные зафиксированные тексты загадок относятся уже к советскому периоду. Это записи студентов педагогического техникума г. Сыктывкара (1921-1936 гг.) в с. Архангельское, д. Черепаново и д. Чазево, которые хранятся в фондах Коми национального музея Республики Коми. Записи включают около 20 загадок, одни из них зафиксированы на русском языке, другие – на коми-пермяцком. В течение 1940-1947 годов фольклорный материал на территории Коми-Пермяцкого округа собирали студенты литературного факультета Кудымкарского учительского института и составитель сборника «Коми-пермяцкий фольклор» Т. В. Сторожев. В сборник вошло 47 коми-пермяцких загадок представленных на русском языке. В это же время фольклорные тексты финно-угорских народов, в том числе загадки, собирал финский ученый Тойво Эмиль Уотила. В период Второй Мировой войны он вел беседы с пленными коми-пермяками, коми-зырянами, удмуртами и марийцами, записывал рассказы на их родных языках. Публикация его материалов началась с 1980-х годов. Зафиксированные им тексты на коми-пермяцком языке включают интересные и уникальные образцы фольклора, в том числе более 160 загадок и их вариантов.
Внимание к загадкам, как к одному из фольклорных жанров, сохранялось среди ислледователей народа и во второй половине XX века. Несколько загадок, бытовавших среди язьвинских пермяков, записал и опубликовал в своей работе языковед Василий Ильич Лыткин (1961). Достаточно много коми-пермяцких загадок с русским переводом приводятся в исследовании Марии Николаевны Ожеговой (1961). М. Н. Ожегова анализирует коми-пермяцкие загадки как особый жанр фольклора, выделяет особенности их тематики, строения, формы выражения и т. д. Ее исследование было первым подробным анализом коми-пермяцкой загадки. Активно собиранием коми-пермяцкого устного поэтического творчества занимался писатель и поэт Василий Васильевич Климов. Собранные им загадки вошли в книгу «Коми-пермяцкое устное народное творчество» (1960), а также в сборник «Кытчo тiйo мунатo?» (Куда вы уходите) (1991). Их переведенный на русский язык вариант дан в сборнике «Заветный клад» (1997). Публикации В. В. Климова – последнее крупное собрание народной загадки. Небольшое количество их можно найти в различных сборниках, предназначенных для детского чтения, в детском журнале «Силькан».
В течение последних десятилетий на коми-пермяцком языке появилось много авторских загадок и их переводов с других языков. Большая часть их собрана и опубликована Г. И. Немтиновой в сборнике «Тoд жo, тoд…» (Знай же, знай…) (2006). Автор проводит анализ особенностей жанра загадок, рассказывает об их использовании и дает учебно-методические рекомендации по их применению в педагогической деятельности.
Сбор коми-пермяцких загадок продолжается и в настоящее время фольклористами, лингвистами и этнографыми г. Перми и Коми-Пермяцкого округа.
Определение загадки. Загадка – один из интереснейших жанров устного народного творчества. Это «поэтическая формула, сознательно скрывающая от слушателя основной смысл, выраженный этой формулой» [Русское народное..., 1986, с. 108] или иносказательный, замысловатый вопрос, требующий ответа [Митрофанова, 1978, с. 42]. В русской народной речи слово «загадать» означает «задумывать, замышлять, предлагать что-либо неизвестное для решения» [Аникин, 2004. с. 499]. Коми-зырянское название загадки – нoдкыв можно перевести как ‘тайное слово’ (нoд ‘тайна’ + кыв ‘слово’). В других финских языках существуют похожие слова: удмуртское нод ‘смекалка’, нодосазё ‘толковый’, или финское noitua ‘колдовать, ворожить’ (цит. из: [Где ты живешь, 2006]). Удмуртское название загадки – мадькыл, мадиськон означает ‘слово, необходимое для разговора’ (цит. из: [Аникин, 2004]). В народной коми-пермяцкой традиции сегодня используется русский термин – «загадка», хотя активно вводятся и уживаются в языке неологизмы: юасян ‘вопрос’ (от глагола юасьны «спрашивать») или юржугдан (юр ‘голова’, жугдыны ‘ломать’) то есть ‘ломание головы’.
Происхождение загадки. По мнению исследователей загадки, ее происхождение идет от слов-обозначений, принятых в условной тайной речи, когда человек не мог прямо называть предметы и явления, желая скрыть смысл своих слов от окружающего его мира [Аникин, 2004; Митрофанова, 1978]. Часто тайный язык использовался во время различных ритуалов, был присущ некоторым социально-профессиональным группам – охотникам, рыболовам и другим. Такой язык можно сравнить с современными сленгами разных субкультур и социальных страт. Но в отличие от них, использование иносказаний в народной речи обусловливалось не удобством использования этого языка в определенной профессиональной сфере или с целью зашифровать от окружающих смысл слов, а особенностями моровоззрения. Воспринимая предметы и явления мира живыми и разумными, человек пытался скрыть от них свои намерения, чтобы они не могли нарушить его планы. То есть поддержанием табу на произнесение отдельных слов люди пытались обеспечить себе успешный промысел и ремесло.
Примером использования тайного языка является традиция коми-зырянских и коми-язьвинских охотников. Во время промысла женщину коми-зыряне-охотники называли тшoтшыд (‘ровный’, ‘подрезанный’), а язьвинцы – ч?шьяна (‘в платке’); нож – пoла дор (‘пологий край’); собаку – п?рук (‘постоянный лай’) и т. д. [Конаков, 1996, с. 77; Язык и традиционная культура…, 2007, с. 90]. Условные обозначения существовали и у других народов, некоторые из них присутствуют в сохранившихся загадках (см.: [Загадки русского народа, 1996, с. 20-26]).
Возможно, похожие иносказания бытовали и среди коми-пермяков. Даже сейчас в народном быту сохраняются негласные запреты на употребление некоторых слов. Так коми-пермяки избегают похвалы, указания на положительные качества людей, растений, животных и предметов. Причиной этого является представление о вомидз ‘сглазе’, ‘уроке’. Излишняя похвала может увести удачу, разрушить существующую гармонию мира, поэтому она находится под негласным запретом. В традиции некоторых коми-пермяцких семей муж и жена не называли друг друга по именам, а использовали прозвища. Это не единичный пример, и поэтому можно предположить, что имея отношения к особенностям народного менталитета, эта традиция древняя, возможно, она связана с табуизацией настоящего имени супруга(и).
Иносказание коми-пермяки использовали для обозначения мифических существ. Например, известно множество описательных номинаций лесного духа: ыджыт ‘большой’, кузь дядя ‘высокий дядя’, кoспель ‘сухоухий’, сюра-пеля ‘рогатый-ушастый’. При упоминании о нем в разговоре, употреблении его имени, часто тут же вспоминают и христианского Бога, прося его защиты, так как в народном понимании называние духа тождественно его вызыванию.
Ярким примером использования иносказаний в обрядовой традиции могут быть обычаи свадебной обрядности. Невесту в свадебных песнях называют «утицей», жениха – «селезнем» [Климов, 2007, с. 344; Рогов, 1860, с. 92-93, 102]. Заставляя молодых поцеловаться, гости во время свадьбы ставили ложки и вилки в стаканы и кричали: «Ой, ёгoсь, ёгoсь! Колo чиститны! ‘Ой, мусор, мусор! Надо вычистить!’» (Зап. в Косинском районе, с. Пуксиб, от Батуевой А. Е. 1931 г.р.). Объяснения рождения ребенка тоже представляют собой зашифрованную формулу, связанную с народными верованиями о появлении человека и реальными условиями рождения: баня повок увтiсь тэнo кыскoмась ‘из-под банного полка тебя достали’; каменича вылiсь адззимo тэнo ‘на каменке нашли тебя’; конултэтим ваи ‘из-под мышки родила’ и др. В данных примерах локализация появления ребенка в бане (под полком, на каменке) – может указывать на место рождения, или выражает народное представление о приходе души новорожденного из иного измерения; баня в этом случае явлется пограничной территорией между мирами.
Отгадывание и разгадывание неотделимо от процесса познания человеком мира. Одним из выражений народной мысли в постижении законов природы является интерпритация различных явлений, как особых знаков или символов. Примерами могут быть толкования примет, снов, гаданий. Слова «толкование», «гадание» по значению близки слову «загадка», они также подразумевают поиск ответа. Процесс складывания и развития загадки, возникновение параллелей и сравнений между предметами и явлениями, оформления их символики, на наш взгляд, связан с практикой расшифровки смыслов повседневных или необычных явлений.
С формулой загадки можно сопоставить увиденное во сне, но в отличие от нее, сон имеет визуальное, а не вербальное выражение. Так, пение, пляски во сне предвещают смерть, слезы; ягоды красного цвета – свидание с родными, ребенок мужского пола – прибыль, девочка – неожиданное событие и т.д.: «Ме вoтаси талун, кoин ровно кынoмoс курчoлтiс… Вот бoра операция керасo – и кoин курчoлтас… ‘Я сегодня во сне видела, как будто меня волк укусил… Вот операцию сделают – и укусит волк…’» (Зап. в Кочевском районе, с. Пелым, от Нестеровой М. И. 1930 г.р.). В толкованиях снов можно увидеть общие с загадкой принципы построения – аналогия, сравнение, противопоставление.
Интересен процесс отгадывания в народном гадании выслушивания судьбы. Гадающие во время святок старались услышать в поле, на дороге или во дворе дома какие-либо звуки и разгадать их значение. В большинстве гаданий на выслушивание судьбы задачу отгадывания, повод для толкования человеку давали мифологические персонажи – святочные чуды, каляны, кульшуны. «А кывзысьвoмась эшo. Миян дядяo висьтасьвис. Вот школаыс oнi сувавo, сэтчo пo, сiя местаo пуксясo, важ керкуас. Пуксясo, да: жиля-жоля, жиля-жоля. Да сiя пo юрвo этчo кисьвo, юрo ветчo-киссьo жиля-жоляэн кoртыс. Видзoт, строитoмась школа пo сэтчo. ‘А слушали еще. Нам дядя рассказывал. Вот школа сейчас стоит, они туда сели, на место старого дома. Сели, и: дзинь-дзинь, дзинь-дзинь. Сверху как будто сыпется, на голову словно дзинь-дзинь железо падает. Видишь, построили на том месте школу’» (Зап. в Кудымкарском районе, д. Мелехино, от Лесниковой М. А. 1930 г.р.).
Услышанное во время гадания не только близко к жанру загадки своей таинственностью, направленностью на поиск ответа, но и звуковой формулой, так как среди коми-пермяцких загадок можно найти много текстов, построенных на основе звукоподражания: Сёи-сёи пу-пу, кoдзи-кoдзи сю-сю. ‘Ела-ела дерево-дерево, сеяла-сеяла зерно-зерно’; Коко кузь, кузь, кузь, сёя тусь, тусь, тусь. ‘Нога длинная, длинная, длинная, ем зерно, зерно, зерно’.
Таким же образом строятся толкования всевозможных народных примет. Среди них можно назвать поверья о демонических персонажей. Считается, что их визуальные образы или звуковые проявления несут определенный смысл. Например, темой для размышления становятся реплики мифологических персонажей. Особенно это поверье связано с представлениями о суседко – домовом духе, которому коми-пермяки даже задают вопрос: «К добру или к худу?». Он отвечает: «Всякой страмине еще добро надо» (Зап. в Косинском районе, д. Панино, от Олеховой Д. Ф. 1929 г.р.), – то есть ничего хорошего ожидать не следует. Или на вопрос «К чему прядешь?»: «Пупуню на вешшан [штаны], на штаны, пупуню на вешшан, на штаны» (Зап. в Кудымкарском районе, д. Кузьмина, от Радостевой П. И. 1928 г.р.), – к смерти отца семейства.
Мифологические персонажи предстают загадчиками загадок в народных сказках и быличках. Так, в сказке «Кам-леший и мальчик» хранитель огня Кам задает мальчику следующий вопрос: «А скажи мне, парень, что такое горшок, бусинка, грабли, шердын, сельница, песты? Сумеешь объяснить – жив будешь, не сумеешь – живьем съем!» Мальчик догадался, что за названными предметами скрываются части тела Кама и остался жив: «Горшок – твоя голова, бусинки – глаза, грабли – руки, шердын – спина, сельница – брюхо, песты – твои ноги!» [Заветный клад, 1997]. В другом фольклорном произведении вопросы-загадки гадающим задает банный дух: «Какие три дуги есть? (Радуга, лошадиная дуга, коромысло). Три косы? (Девичья, петушиная, для кошения травы). Три неба? (Небо, нёбо во рту, нёбо печи – внутренный свод печи)» (Зап. в Кочевском районе, д. Воробьево, от Ратеговой Е. С. 1922 г.р.). Здесь люди проходят испытание, результат которого показывает их силу, возможность постоять за себя, а также освобождает героя от власти злого начала и «утверждает мощь человеческого интеллекта, признает окончание времени всесильной власти богов и наступление эры человека, существа, способного постигнуть законы мира» [Пять пятиканов, 2004, с. 5].
Близки сказочным сюжетам народные представления о подтверждении знаний людьми некоторых профессиональных занятий. К сожалению, особенности народной педагогики в промысловой деятельности и ремесленном производстве у коми-пермяков исследованы слабо. Можно только предположить наличие в них системы знаковых выражений и способов подтверждения умений, смекалки, необходимого багажа знаний учениками-новичками. Сохранились лишь поверья о прохождении испытаний коми-пермяцкими тoдiсь ‘знахарями’. Только после их благополучного завершения они получают магическую силу и могут лечить людей. По словам одной из коми-пермяцких знахарок, каждый месяц они сдають «экзамен», на котором отвечают на задаваемые «Богом» вопросы.
Приведенные примеры показывают функциональную значимость использования условного языка и процесса «угадывания», «разгадывания» в древности и недалеком прошлом коми-пермяков. Во всех случаях «разгадывание» неотделимо от народного мировоззрения, часто свидетельствует о мифологическом мышлении. Сакральное значение имело также использование самих загадок.
Постепенно загадка оторвалась от системы условного языка, стала развиваться как яркое поэтическое произведение, став «явлением народного искусства слова» [Загадки русского народа, 1996, с. 28].
Календарная и обрядовая приуроченность загадки. В народной традиции для многих фольклорных жанров были ограничены календарные рамки их активного использования. Загадывание загадок было непременным атрибутом молодежных посиделок, вечерок и игрищ. То есть было приурочено к осенне-зимнему сезону, когда девушки собирались рукодельничать, и к определенным праздникам. Особенно популярна загадка была во время зимних святок. Это подтверждают материалы русской традиции Прикамья [Пять пятиканов, 2004, с. 5], карельской [Конкка, 2003, с. 134] и коми-пермяцкой. В представлениях карел, рассказанная в святочный вечер сказка образовывала вокруг дома железный обруч – оберег, а каждая отгаданная утром загадка снимала магические круги [Конкка, 2003, с. 134]. В некоторых традициях русских Прикамья существовали запреты на загадывание загадок днем и в летнюю страдную пору. Особый порядок загадывания загадок был принят в некоторых удмуртских селах. Загадывать начинали всегда старшие по возрасту, первыми звучали загадки о человеке, последними – о природе, так постепенно расширялся тематический и пространственный круг вопросов [Аникин, 2004, с. 501]. В. П. Аникин называет эту своеобразную систему уроками, на которых младшее поколение знакомилось с системой иносказаний, овладевало условными словами и получало знания. Кроме этого, календарную приуроченность загадок и сложившиеся формы их бытования можно связать с сакральным смыслом. По мнению пермских исследователей, «отгадывание загадки становилось мысленным творением мира из разрозненного хаоса. Загадка была, собственно, сжатым, коротким мифом, отражавшим древние представления» [Пять пятиканов, 2004, с. 6].
Функции загадки. Основная функция загадки как образца фольклора – это ее игровое художественное значение. Ее образные изображения имеют творческие, поэтические цели [Аникин, 2004, с. 498-503]. Слова загадки в первую очередь поражают своей четкостью, калоритностью изображаемого предмета (явления), они украшают обыденность.
Бесспорно, загадка выполняет и важную педагогическую функцию. О ее гносеологическом (познавательном) и образовательном значении уже говорилось. Добавим, что с помощью загадки дети узнают названия и признаки вещей, она учит мыслить, сравнивать и фантазировать.
Отчасти в загадке присутствует попытка объяснения окружающего мира, она передает некоторые мировоззренческие традиции. Так, например, звезды на ночном небе в загадке описывается как горящие свечи, или рассыпанный горох. Подобные рассуждения до сих пор можно услышать в народе: «Сама размышляю: “Что за звёзды, где?” Это, наверно, у Бога свечи» (Записано в Гайнском районе, п. Кебраты, от Мизевой Г.А. 1939 г.р.).
Другая функция – развлекательная или досуговая. Она уже направлена как на детскую, так и на взрослую аудиторию. По словам исследователей, загадка изначально была жанром фольклора взрослых, об этом свидетельствует ее метафористический язык, не свойственный детям. Но уже в XIX веке она параллельно бытовала в репертуаре взрослых и детей [Мельников, 1987, с. 101]. Отгадывание, расшифровывание спрятанных за образами слов смыслов довольно увлекательное и интресное занятие, это и игра, и соревнование. Кроме этого, особенности языка и содержания некоторых загадок предполагают особую иронию и юмор и имеют смеховой эффект.
Более раннее бытование загадки, как свидетельствуют некоторые примеры, кроме вышеперечисленных имело еще ритуальное значение, то есть было включено в обряд как необходимый его атрибут или орудие, способствующее достижению целей обряда.
Фактор межэтнического взаимодействия в развитии жанра загадки у коми-пермяков. Архивные, экспедиционные и опубликованные материалы свидетельствуют о том, что загадки среди коми-пермяков бытовали как на коми-пермяцком, так и на русском языках. Исследователь и собиратель коми-пермяцкого фольклора Т. В. Сторожев отмечал, что многие фольклорные тексты коми-пермяков заимствованы у русских и переведены на свой язык [Сторожев, 1948]. Сейчас сложно точно выявить происхождение всех текстов, но многие коми-пермяцкие загадки наглядно калькируют русские: Пукалo дед, сюрт пасьo пасьтасьoм, кин сiйo чoвтo, сiя уна синва кисьтo. = Сидит дед, во сто шуб одет, кто его раздевает, тот много слёз проливает; Коробьяo мый он вермы йoртны?  = Что в корбейку не закроешь?; Мый оз туй тув вылo oшoтны? = Что на спичку не повесишь? и др. [Пять пятиканов, 2004]. Сходство содержания и тематики загадок можно объяснить исторически сложившимся тесным взаимодействием двух народов, общими условиями жизнедеятельности, занятиями. Ведь в традициях и в фольклоре народа закрепляются только наиболее важные, понятные и значимые в жизни явления. Билингвиз коми-пермяков способствовал быстрому освоению иноязычного фольклора и легкому употреблению одной и той же паремии на двух языках. Помимо переводов, у коми-пермяков некоторые тексты были известны только на русском языке. Например, только русский вариант имеют такие загадки, как: Кто над нами вверх ногами?; Купи, не жалей, будешь ехать веселей и другие.
Среди всех текстов можно выявить собственно коми-пермяцкие. Это загадки, использующие образное сравнение с медведем, загадки о солнце и луне в виде масляного и сального блюдцев, о банном венике и другие. Их самобытность подтвержает многообразие вариантов описываемых образов и меньшее их распространение среди русского народа. Уникальны некоторые загадки, построенные на звукоизобразительном образе, они передают особенности языка, имеющего множество собственных звуоподражательных слов.
Структура загадки. Загадка состоит из двух частей – из самой задачи, проблемы и ее ответа, решения. Первая часть загадки – основное ее поэтическое содержание, определенным образом выстроенная форма вопроса. Вторая часть загадки – ответ, он может называть предмет или явление, совокупность предметов и явлений и процесс, действие. Отгадка является обязательной частью, ее утрата означает потерю основного жанрового признака, первая ее часть в этом случае преобразуется в пословицу, аффоризм и иные малые жанры фольклора. Наглядным примером этого может быть текст, записанный в первой половине XX века: Сёрд увтын тар кувтытo ‘Под жердью тетерев клохчет’. В записях собирателей он обозначен одновременно как загадка и скороговорка, при этом отсутствует разгадка. Иногда отгадка дополняет загадку, оформляет ее ритмичный строй. Но в коми-пермяцком фольклоре подобные варианты встречаются редко.
Тематика коми-пермяцкой загадки. Тематика коми-пермяцкой загадки отражает повседневный быт народа. Связывая друг с другом загадки и отгадки можно воссоздать мир, окружающий коми-пермяка сегодня и в недавнем прошлом, нарисовать картину его жизни.
Сюжеты загадки описывают бытовые картины: пастух на поле пасет овец, мука сыпется из сита; рассказывают о делах человека, его родственных связях: девица сидит в темнице, Трифан прыгает в лесу; содержат наблюдения за природой, животными: на гору снег падает, в курятнике курицы сидят, таракан в щель ползет. Крестьянская тематика и особая архаизация сюжета проявляется в собственных именах, использованных в загадке, которые мало распространнены в современном обществе – Матрёна, Захар, Матвей. Всего два текста имеют военную тематику, в них рябина сравнивается с красным солдатам, а снопы – с войском.
Большинство сюжетов загадок строятся на динамике, развитии образа. Это ощущение возникает благодаря использованию глаголов: гусь бежит, Трифан прыгает; отглагольных прилагательных: берег осыпающийся; противопоставлению прилагательных или сущестивтельных: посуда новая, но с дырками, зимой женщина – летом девушка; перемещению предмета или помещению его частей в разные места, описанию его изменений во времи: утка в море – хвост на угоре, днем масляная сковорода – ночью сальная; перечислению частей описываемого объекта (например, в загадке о дверях перечисляется семь частей).
Рассмотрим отраждение мотивов загадки по ее ответам. Главным образом в отгадке называются конкретные предметы, очень редко встречаются родовые понятия (лес, птицы, одежда).
Одной из обязательных тем загадок для всех народов является природа во всем ее разнообразии. В коми-пермяцких текстах встречаем множество различных вариантов загадок о космических и климатических явлениях: солнце, луне, звездах, ветре, дожде, реке и других. Есть загадки, в которых природные явления связываются друг с другом общими свойствами или функциями, например солнце и луна (как небесные светила круглой формы), река и берега (как предполагающие наличие друг друга), день и ночь (как сменяющие друг друга). Загадки предполгают качественное различие схожих природных явлений и объектов, таких как ветер и буря, река и ручей.
В отдельную группу нами выделены загадки про дорогу, так как она с одной стороны является объектом окружающего мира, а с другой ее происхождение связано с деятельностью человека.
Среди загадок о растительном и животном мире почти в одинаковых пропорциях представлены тексты о домашних животных, культивируемых растениях и лесных зверях, дикорастущей флоре. Помимо распространенных на территории проживания коми-пермяков растений и животных в загадках зашифрованы и экзотические персонажи («лев», «арбуз»), но их единицы. За иносказанием скрываются не только растения, но и их компоненты («сук») или состояния («цветение», «береза, у которой ободрана береста»). Все загадки о лесных зверях, птицах и насекомых просто называют их, тогда как в некоторых текстах о домашних животных загаданы их части тела или их действия («уши лошади», «корова пьет»). Эта детализация еще больше представлена в загадках, посвященных человеку.
Человек никогда в загадках не описывается чем-то цельным, каждая из его частей – самостоятельный предмет, явление или существо, все они словно находятся в разных измерениях и живут своей жизнью: Нюр шoрын куйлo плаха и некoр оз сiсьмы ‘Посреди болота лежит доска и никогда не гниет’ (Язык); Чукыля потш вылын типпез пукалoны ‘На кривой жерди цыплята сидят’ (Зубы). Чрезмерное пристрастие к деталям – одна из форм постижения мира: построение общего через узнавание частного. Загадка как раз демонстрирует этот метод. Она называет почти все части тела человека: волосы, глаза, нос, язык, зубы, уши, руки, пальцы, пуп, ноги.
Описывается в загадках народный костюм, обувь. Причем, отсутствуют тексты, посвященные основной одежде (рубаха, сарафан), а снова внимание уделяется второстепенным деталям, из которых можно собрать наряд: шапка, перчатки, пояс, чулки, серьги и др.
Предметом загадки является народная кухня – пищевые продукты и блюда: яйцо, соль, молоко, пельмени, хлеб. Отметим многообразие формул описания пельменей – одного из главных праздничных блюд коми-пермяков. Всего им посвящено пять загадок, но ни одна из них не повторяет другую, при этом имея общее указание на способ приготовления их в воде. В разных качествах описывается в загадках яйцо, в одних оно выступает продуктом, в других – уникальным явлением природы. Поэтому эти тексты распределены нами в разные разделы («Пища человека» и «Загадки разного содержания»).
Многочисленные группы составляют загадки, называющие постройки и элементы жилища, домашний интерьер и утварь, орудия труда, транспорт. Все вместе они практически полностью обрисовывают народный быт, рассказывают о материалах, используемых в строительстве и в ремеслах, о занятиях народа: земледелии, плотничестве, рукоделии, рыболовстве. Яркими и неожиданными являются загадки, посвященные процессу труда. В большинстве случаев описываемый трудовой процесс состоит из повторяющихся несколько раз одних и тех же действий: просеивание муки, косьба, доение коровы и другие. Возможно, именно длительность трудового действия, привлекающая много времени и внимания, обусловила появление метафор и живописных образов. С другой стороны, загадка способствует возникновению интереса у молодежи к монотонной работе, обучая их творческому восприятию обычного крестьянского труда.
Немного загадок посвящено книгам, буквам, письму, все они позднего происхождения и во многом аналогичны русским.
В предлагаемом сборнике выделен раздел «загдаки разного содержания», в него включены тексты, тематика которых представлена в коми-пермяцком фольклоре узко, например, это «игрушки», «музыкальные инструменты», «религия». Здесь также помещены загадки, разгадка которых подразумевает название нескольких предметов, не попадающих по избранной тематической классификации в единую группу.
Встречаются загадки, текст которых в разных случаях предполагает разные ответы. Так, например как о топоре, так и о пестере говорится Вoрo мунo – гортo видзoтo, гортo локтo – вoрo видзoтo ‘В лес идет – домой смотрит, домой идет – в лес смотрит’; о шапке и о волосах: Юр вылын ош кучик пукалo ‘На голове медвежья шкура сидит’. По-видимому, такие варианты ответов появляются с развитием загадки, с появлением новых ассоциаций, когда народ подмечает общие характеристики разных предметов (явлений).
С изменением быта меняется тематика загадки. Современной молодежи уже не понятен образ солонки, описываемый кулаком медведя, или очепа для зыбки, как безрукого и безногого существа убаюкивающего целыми днями. Появляются новые предметы, и возникают новые загадки. Загадки, появившиеся в XX столетии посвящены новым видам транспорта (трактор), предметам быта (радио, телевизор). В группу загадок о растениях вошли тексты, посвященные теплолюбивым фруктам и овощам (яблоко, арбуз, огурец), которые прежде были неизвестны и недоступны коми-пермякам. В паремиях под влиянием исторических изменений появляется новый ассоциативный ряд. Так рябина в загадке сравнивается с красным солдатом: Вoр шoрын гoрд солдат сулалo ‘Среди леса красный солдат стоит’, –выделяясь среди остальных описаний с крестьянской тематикой. Содержание загадок позволяет определить примерное время их появления. Несомненно, что поздними текстами можно назвать загадки, в которых упоминается пальто, зеркало, очки и т.п.
Некоторые возникающие загадки о новых предметах в своем содержании повторяют старые, как будто перенося выделяемые качества с одного объекта загадывания на другой. Свойство звучания эха переходит к радио; характеристика языка Нюр шoрын куйлo плаха и некoр оз сiсьмы ‘Посреди болота лежит плаха и никогда не гниёт’ аналогична описанию железной дороги Вoр шoрын плаха куйлo, оз сiсьмы, не оз косьмы ‘Посреди леса плаха лежит, не гниёт, не сохнет’. Это свидетельствует о преемственности текстов, их высокой художественной функциональности.
Можно выделить своеобразные загадки-«хамелеоны», которые, загадывая один предмет, наталкивают мысли совершенно на другой, усложняя задачи отгадчика. Например, когда указание на нос и хвост предполагает, что загаданное – живое существо, а на самом деле за этим образом скрывается лапоть. Некоторые из них имеют эротический подтекст, юмористически обыгрывая создаваемым образом загадываемые предметы.
Поэтическая формула загадки. По композиции загадки очень просты, чаще всего состоят из одного простого предложения. Но встречаются состоящие из сложного или из двух простых предложений (вопрос-ответ). Некоторые из них содержат рифму, другие создают особый звуковой ритм. Яркая и выразительная образность загадки создается ее краткостью, четкостью описаний.  
По форме построения и выражения загадки можно разделить на следующие группы: загадки-рассказы, загадки-утверждения (Пучокo кoрталoм джодж кузя чеччалo ‘В пучок связанный по полу скачет’), загадки-диалоги, загадки-вопросы (вопросы есть простые и шуточные), арифметические загадки-головоломки и загадки, сопровождающиеся жестами. В последних показ размеров пердмета махами рук дает важную информацию о загаданном.
Каждый жанр фольклора имеет свои стилистические приемы, в нем находят наибольшее применение те или иные поэтические тропы. Назовем характерные принципы построения загадки.
Многие варианты коми-пермяцкой загадки содержат описание предмета или явления, они кратко передают его биографию (например, о горшке) или описывают его в действии (река бежит; луна то прячется, то показывается), называют его качества и свойства.
Элементы описания присутствует и в загадках, построенных по принципу замещения, здесь называемые характеристики принадлежат уже замещающему его образу. Эта форма иносказания выражается в виде метафор и метонимий.
Метафорой называют образное выражение, слово или словосочетание, употребляемое в переносном смысле. Загадка короткой фразой старается выразить сущность предмета или явления, используя самые необычные сопоставления.
По способу создания, соотношению образов, реальных и метафорических, загадки делятся на несколько групп. К первой группе относятся такие, в которых один загадываемый предмет сопоставляется с каким-нибудь одним так же метафорическим предметом (например, луна – сивый конь). В других загадках один загадываемый предмет выражается через несколько метафорических предметов (человек изображается как два столба, бочка, коромысло, горшок, лес). Следующую группу составляют загадки, в каждой из которых несколько загадываемых предметов сопоставляются с несколькими метафорическими предметами. Интересны загадки, в которых метафорический заменитель загадываемого предмета не называется, а лишь подразумевается: «Китoм, коктoм, а воротаoт ветлo» («Без рук, без ног, а через ворота ходит»).
Мир предметов замещения в загадках более широк, чем мир предметов загадывания. Загадка об одном предмете может иметь несколько вариантов. Иногда лишь заменяя одно слово, она звучит по-новому, описываемая картина наполняется другими красками. Например, загадки о квашне: Гор вылын баба Яга пукалo ‘На печи баба Яга сидит’; Горвыв дорын дулльoсь баба вашкoтчo ‘На печи слюнявая баба бормочет’. Выбор предмета замещения в загадке не случаен, он должен своим образом дать наиболее яркую и близкую к зашифрованному предмету характеристику, выделить те признаки, которые отсутствуют у других вещей. Но не редко создаваемый образ бывает далек от загаданного предмета. Например, сельница в загадке называется старой старушкой, огонь – красивой девушкой.
Распространенными приемами образования метафорических загадок является сопоставление или сближение предметов (явлений) по разным признакам: по общему внешнему сходству – форме, цвету (гусь – зыбка, солнце – масляная чашка); стоимости (рама дорогая, стекло еще дороже), звуковым характеристикам (свинья стонет, снег молчит); количеству (язык||баран один среди множества овец||зубов); внутренней организации (например, загадка о двери и ее частях); особенностям их движения, соотношению подвижного и неподвижного (река||конь – бегут, берега||оглобли – стоят); одинаковых черт поведении (гармошка||свинья – визжат); общим функциям (веник||молодушка – следят за домом; квашн||баба – кормят семью). Используется в загадке также приемы противопоставления (луна встает, люди ложатся; солнце красивое, но посмотришь на него – заплачешь), отрицания сходства и качеств загадываемого предмета (явления) с другим (у ежа есть иголки, а шить не умеет; или: репа с хвостом, но не мышь, желтая, но не солцне); выделения изменяющихся признаков, состояний и свойств предметов.
Излюбленный приём метафоризации в загадках – «одушевление» неодушевлённых вещей, и, наоборот, животные и человек изображаются через предметы. Для олицетворения используется образ старушки, девицы или парня, медведя, коня, коровы, петуха и других животных и птиц. Каждому из них предоставлена своя роль. Многих из них можно назвать мифологическими персонажами загадки, как, например, безухий Захар, красная девица в земле, разукрашенная Матрена. Они не отождествляются полностью с людьми, так как имеют либо какие-то недостатки, либо дополнительные качества и способности, именно это позволяет назвать их нереальными. Олицетворенный образ чаще соответствует загаданному своими внешними чертами, функциями, а также народным представлениями о них. Так, например, река называется то Сивкой, то Воронко, тут, вероятно, указывается не только на ее транспортные функции, но и цвет реки: сивый – синий, вороной – черный (темный). А берег в этом случае называется Рыжко, то есть обозначает желтый песок или красную глину. Петух в народном мировоззрении символизирует огонь, поэтому именно этот персонаж замещает и олицетворяет данную природную стихию в загадках.
В метафорах в виде вопроса-шутки часто называемый признак загаданного признается совершенным для него: Мый oтoрас сильнoйжыкыс? ‘Что на улице сильнее?’; Кытшoм  турун медлoг? ‘Какая трава самая «злая»?’; или речь идет о невозможности какого-либо действия с загаданным предметом – отрицается фантастическое предположение: Мый сакo оз туй кыйны? ‘Что в сак нельзя поймать?’.
Нередко загадка включает звуковой образ. Звукоподражание передает акустические особенности и одновременно содержит визуальный образ предмета (явления), его качественную и функциональную характеристику. Так загадка о процессе толчения зерна рисует главный действующий предмет – пест с длинной ногой: Коко кузь, кузь, кузь, сёя тусь, тусь, тусь ‘Нога длинная, длинная, длинная, ем зерно, зерно, зерно’. Загадку о дыме Керкуын важ-важ, oтoрын вонь-вонь можно перевести двумя способами. Первый просто повторяет звук огня и дыма: ‘В доме важ-важ, на улице вонь-вонь’; второй изображает его образ, так как слово вонь имеет значение – ‘поясок’: ‘В доме трещит, на улице веревкой стелется’.
Еще один способ создания танинственного образа тропа – использование придуманных слов. Одна такая загадка скопирована с русской и сохраняет введенную ею лексику: Кык бодаста, нёль кодаста, а сизимoдзыс лебестун. ‘Два бодаста, четыре кодаста, а седьмой лебестун’. Похожий принцип иносказания, кажется, имеет уже собственно коми-пермяцкий текст: Муку муку му пытшкын, сьoлoм висян джадж дорын. ‘Муку муку в земле, сердца боль на краю полки’. Здесь не совсем ясна этимология слов «муку муку». Может быть она связана со словом му ‘земля’, либо, являясь звуковым подражанием мычаения коровы, обозначает это животное.
Метонимия, в отличие от метафоры, для передачи переносного значения или иносказания использует смежные характеристики или предметы, находящиеся в той или иной связи с загадываемым предметом (явлением). Тропов, использующих метонимию у коми-пермяков немного. Можно назвать загадку о козле, которого замещают «бородка и рожки» как части его тела, об овце – называемой «шубой». Шуба здесь то же, что и шкура, из которой она шилась, поэтому она заменяет в тексте само животное.

Май 2010 года